Часть XXIV. Возвращение в Москву

Самаркандская часть академии слала запросы в Москву, чтобы получить разрешение вернуться, но ответов не было. То ли о ней забыли, то ли решили оставить в Средней Азии. Только после телеграммы, подписанной Д.Н. Прянишниковым на имя В.М. Молотова, академия получила разрешение вернуться в Москву.

Реэвакуация академии состоялась в мае 1943 г., хотя часть студентов вернулась в Москву еще 2 февраля 1942 г. К великой радости тимирязевцев, эшелон Тимирязевской академии вышел из Самарканда. Для встречи эшелона и для информации его руководителя профессора Самуила Георгиевича Колеснева о намеченном плане разгрузки, подачи транспорта для перевозки людей, вещей и размещения прибывших преподавателей, сотрудников и студентов навстречу эшелону дирекция направила декана агрономического факультета Николая Александровича Майсуряна. Сотрудникам академии была организована торжественная встреча с доставкой всех к месту жительства. И буквально на следующий день в Тимирязевской академии, как и в некоторых других московских вузах, занятия возобновились. Полностью учебный процесс восстановился только после реэвакуации.

Возвращавшиеся из Самарканда преподаватели и сотрудники расспрашивали Н.А. Майсуряна о своей судьбе, о том, какова перспектива работы, и, главным образом, как обстоит дело с их квартирами, не заняты ли они кем-нибудь. Люди были напуганы слухами и очень боязливо прислушивались к разным новостям из столицы. Н.А. Майсуряну порой приходилось долго объяснять вернувшимся, что они по-прежнему хозяева своих квартир. Единственный неприятный случай произошел с доцентом Александром Николаевичем Троицким. У него еще до начала войны была репрессирована жена, как выяснилось потом, без всякого на то основания, и выслана для работы в Казахстан. На руках у него остались две малолетние дочери, которым он долгие годы заменял мать и для которых делал все: готовил еду, стирал белье и прочее. Ученый уехал в эвакуацию с обеими дочерьми и очень тяжело переживал пребывание в Самарканде – ходил из-за недостатка денег босиком, отказывал себе в нормальном питании. Когда поднялся вопрос о возвращении в Москву, заведующий кафедрой из-за личной неприязни не дал ему на это разрешения, без чего возвратиться в Москву в тот период было нельзя. Но его, несмотря на все это, принял в эшелон под свою ответственность руководитель эшелона профессор С.Г. Колеснев. В Москве в квартире А.Н. Троицкого была поселена другая семья. В академии знали это и общими усилиями устроили жилую комнату на кафедре, обставив ее как могли для него и его дочерей. Таким образом, у Александра Николаевича был хоть угол, где он мог разместиться на первых порах по приезде.

Завершая разговор об эвакуации Тимирязевки, скажем о том, что в 1941 г. из Москвы эвакуировали не только людей, но и материальные ценности. В качестве примера приведем художественное имущество Музея коневодства, которое в период бомбардировок Москвы было эвакуировано в конные заводы Саратовской и Самаркандской областей и полностью сохранено.

По материалам Монографии «Тимирязевская академия в годы Великой Отечественной войны».

Авторы: Ректор РГАУ-МСХА им. К.А.Тимирязева, академик РАН, профессор В.И. Трухачев,

Председатель Совета ветеранов РГАУ — МСХА имени К.А. Тимирязева, доктор экономических наук, профессор Ю.И. Агирбов,

Заведующий кафедрой истории РГАУ – МСХА им. К.А.Тимирязева, доктор исторических наук, доцент А.Б. Оришев.